Девятый [сборник] - Павел Григорьевич Кренев

Тот сидел в траншее, скрючившись, низко склонившись. Тело убитой снайперши уже было вытащено им из амбразуры. Голова ее, лицом вверх, лежала на коленях Николая. Он гладил ее щеки и что-то шептал. Плечи тряслись. Невольно Нефедов заметил, что на лице убитой сквозила улыбка. Это было счастливое лицо. Как будто перед своей смертью она увидела впереди что-то радостное, родное…

Все это было куда как странно и опасно…

Лейтенант шарил глазами по окрестным кустам. Он ждал нападения. Говорили, что охрана должна быть. Очень возможна засада, внезапная стрельба… Его пугало поведение Гайдамакова. Похоже было, что майор сошел с ума. Наверно, у снайперов, постоянно убивающих людей, это бывает.

– Товарищ майор, Николай Сергеевич, нам возвращаться надо. Здесь опасно!

Гайдамаков, стоя на корточках в траншее, качался взад и вперед, он что-то мычал. Наконец поднял на Нефедова глаза. В них стояли слезы и нечеловеческая тоска.

– Это моя жена, понимаешь?.. – повторил Николай и снова опустил свое лицо к лицу убитой женщины. – Как ты здесь оказалась? Откуда ты здесь? – хрипло бормотал он.

Конечно, он сошел с ума.

Надо было что-то предпринимать. Бросить своего майора лейтенант не мог. Он спустился в траншею, повесил автомат на шею и, взяв Гайдамакова двумя руками за подмышки, стал резко тянуть вверх, из траншеи. Тот вяло, обессиленно упирался, никак не хотел оторвать свои ладони от лица лежащей на земле убитой женщины.

Вытащенный из траншеи Гайдамаков сам идти не мог или не хотел. Нефедов, крепкий парень, с большим трудом взвалил Николая себе на спину и понес к своим. На другом плече он нес автомат и снайперскую винтовку. Извещенные по рации спецназовцы встретили его на половине пути, вместе они донесли Гайдамакова до лодки.

– Что с ним? – спросили они Нефедова. – Ранен?

– Нет, не ранен, – хмуро ответил Виталий.

– Тогда что же случилось?

– Не знаю, – сказал лейтенант. Он в самом деле не знал, чего отвечать.

– Слушай, Нефедов, – сообщил командир спецназовцев, – а задачу-то вы выполнили. Нам по рации это сообщили: «У манекена, который ехал вместо командарма, дырка в голове». Ваша убитая его продырявила. Классно стреляет стерва…

– Стреляла, – вяло поправил Нефедов.

Они уложили Гайдамакова на заднее сиденье лодки, и тот ехал молча, наклонив тело вперед, сложив руки на животе. Он был невменяем.

А у десантников было хорошее настроение. Боевую задачу они выполнили, хотя охраны и не оказалось. Все, наверное, теперь получат поощрения.

Охраны у Линды Шварцберг действительно не было. Она как всегда работала одна. Ей нужно было заработать больше денег для своей семьи…

17

По результатам проведенной операции генерал-майор Александр Захарович Селезнев проводил совещание. Участниками его были те же генералы и офицеры, которые присутствовали при постановке задач.

– Поздравляю всех нас! – сказал генерал собравшимся. – Силами и средствами армии уничтожен снайпер, который длительное время терроризировал население Крайска и расположенные в этом районе воинские части.

Бас Селезнева гудел и заполнял все пространство большого кабинета. Признаться честно, каждый из военнослужащих армии боялся услышать этот громоподобный голос, обращенный в его адрес.

Генерал редко кого хвалил, больше ругал, используя самую разнообразную лексику. В этом он был непревзойденный мастер. Но сегодня был другой случай. Сегодня Александр Захарович хвалил. Поэтому никто сильно не нервничал.

– Он и меня чуть не прихлопнул. Да и прихлопнул бы, если б наша разведка не сработала. Вы же видите, как он манекен этот искромсал. Вот переполох-то был бы… А траур-то какой.

Его иронии никто не поддержал. Все остались с серьезными лицами.

Командарм помолчал, постукал по столу спичечным коробком, покачал головой:

– Да, опасный был враг… А стрелок какой! Точно в цель, на такой скорости, на большой дистанции.

Несмотря на реальную суровость, генерал всегда чутко, без каких-либо амбиций относился к рядовому и сержантскому составу. Вот и сейчас:

– А как был защищен водитель «Волги»? Пуля могла и его задеть.

Выступил начальник штаба дивизии подполковник Самохвалов:

– Эту опасность мы предусмотрели, товарищ генерал. Хозяйственный отдел нашел две плиты непробиваемого стекла. Поставили перегородку, она сработала.

– Молодцы, что тут скажешь! Так бы всегда работали.

Он опять помолчал и сказал для всех важное:

– Я говорил по этому поводу с Москвой. Москва согласна наградить отличившихся в операции. Будем готовить представления и приказ о награждении на моем уровне. Молодцы, в самом деле молодцы! Теперь можно будет не прятать глаза от населения.

Он вдруг встрепенулся, обвел всех взором и недоуменно спросил:

– А где главный виновник нашего сегодняшнего торжества, который всю основную работу-то и выполнил? Где этот толковый майор, тот самый снайпер?

Кто знал ситуацию, потупили голову.

– Не вижу я его… Почему отсутствует? Кто доложит?

– Разрешите мне, – из-за стола поднялся командир дивизии генерал-майор Яковлев. – Майор Гайдамаков не может присутствовать. Он в госпитале.

– Ранен? Что с ним? Я уже согласовал вопрос о награждении его Красной Звездой.

Комдиву не хотелось поднимать тяжелый вопрос. Он тоже знал и уважал Гайдамакова, как мастера своего дела. Но надо.

– Он не в себе, товарищ генерал-майор. Не хочет ни с кем разговаривать.

Яковлев замолчал, а Селезнев стал нервничать. Его бас перешел на более звучную ноту:

– Расскажите в конце концов, что случилось?

Яковлев досадно сморщился, порывисто махнул рукой.

– Я уверен, что это не преступление Гайдамакова, это его трагическая ошибка, но снайпер, то есть снайперша, которую он подстрелил, оказалась его сожительницей.

Такого поворота командующий армией совсем не ждал. Он оторопело стал озирать всех собравшихся. Тяжелая его нижняя челюсть слегка отвисла.

В кабинете повисла и запела тоненькой ноткой чуткая тишина. В нее ворвался гром генеральского голоса:

– Вот так всегда у нас… Никогда не умеем сделать так, чтобы все было хорошо. А я хотел праздник устроить!

Ему было обидно за Гайдамакова. Селезневу понравился этот работяга. На таких держится армия. Они бы сработались…

– Как это так получилось?

– Майор жил с торговкой с городского базара. Мы об этом знали. Родом она из Прибалтики. По имеющейся информации, у них все было серьезно, пожениться хотели. Видно, он любил ее. Горюет, что сам ее и убил, ни с кем не общается, кроме Шрамко…

Командарм запередвигал предметы на столе, пробурчал:

– Жалеет он… А она не жалела, когда столько народу угрохала?

Потом он покачал головой и почти растерянно сказал:

– А мы его наградить хотели. Приподнять парня… Он ведь грамотный офицер, сразу видно. Какая теперь награда…

Ситуация получалась непростая. Генерал попросил у участников совещания высказать свои мнения.

Все молчали.

Селезнев обратился к Шрамко:

– Который по счету этот снайпер, ликвидированный Гайдамаковым?

– Девятый, товарищ